Falcon in the Dive
Одна из причин моей привязанности к Джорджу - в том, что мы похожи: несмотря на кардинальное различие в масштабах и талантах, мы имеем сходные представления о жизни и ожидания того, чего не стоит ожидать, так как его не существует) Если Лайонел представлен категорией "как хорошо прожить и плохо кончить", то Джордж и его тип относятся к более грустному подвиду - "как плохо жить и плохо кончить", и именно плачевный конец всех устремлений и надежд - то самое, что сводит нас с метафизической неотвратимостью) Как Гарри Галлер, мы каждое утро подходим к зеркалу, берем бритву, философски обозреваем свое отражение и откладываем ее до следующего дня, - снова и снова, будь то в первой половине двадцатого или двадцать первого века, мы повторяем все те же прежние ошибки и никак не можем вырваться из замкнутого круга, как ни стараемся наступить себе на горло и призвать к порядку) Пожалуй, одним из наибольших разочарований в моей жизни было осознание того, что свобода не стоит всего того, что ей приписывают, а верить в человека бессмысленно, потому что он по большей части слаб: но разве мы с моим милым потомком датского принца не знаем, что значит стремиться к совершенной свободе, - когда, в тумане абсолютного эгоизма и тщеславной гордости, мы берем свой скромный чемодан и, не прощаясь, по-английски, уходим туда, куда нас зовет наш путь - в никуда, а значит, по совершенно произвольному маршруту? Когда на нас никто не претендует, когда мы можем сказать "да" и "нет" и, даже сказав "да" в том случае, когда так хочется сказать "нет", останемся джентльменом и человеком?) Наконец, освободиться от собственных страхов и от прошлого, которое нельзя простить или забыть?) Неужели все это обречено с самого начала?) Что, если я не желаю никаких джазовых оркестров, девиц и оргий, а желаю достойный портрет Бетховена, - что, если я хочу приходить и уходить тогда, когда хочу?) И что, если случайная фраза в случайном газетном интервью вдруг говорит о том, что я знаю и чувствую вот уже много, много лет?)
